Обычная история

Сидя на лавочке, установленной внуками посреди огорода, у самого колодца, Алексей уже который раз вспоминал, перебирал в уме всю свою непростую, но мало чем отличавшуюся от сверстников жизнь. Нет, не то, что бы он о чем-то сожалел, уж стыдиться-то ему точно не за что было. Но уже который раз, он ловил себя на мысли, что вся его жизнь в основном состояла из работы.

Шутка ли 46,5 лет трудового стажа, почти половина века. И больше половины из прожитых им  87 лет. Да еще одновременно 45 лет пчеловодства, а это тоже труд немалый. Все эти 45 лет он старательно делал записи в свою большую потрепанную тетрадь и теперь, перелистывая ее, разбирая свой собственный почерк, просматривая альбом с семейными фотографиями, или рассматривая прикрепленное над диваном «родовое древо», он уже который раз приходит к мысли – а жизнь то моя удалась, не зря прожил все эти годы, вынес столько невзгод и страданий.

У поколения родившихся в конце 20-х, начале 30-х годов прошлого столетия, судьба навечно переплелась не только с трагедией Великой Отечественной войны, но и с событиями становления советской власти: революцией, гражданской войной, коллективизацией. Мы читаем об этом книги, смотрим фильмы, да ту же «Поднятую целину», например. И кажется нам, что это где-то далеко, о каких-то других, посторонних нам людях. Не касаемо нас. А, если послушать рассказ Алексея о нем самом, о его сверстниках, начинаешь понимать, нет, это все рядом, это история наших близких, а значит это наша история. Мы уже к ней причастны.